I stared into the abyss and the abyss stared back at me ........................................................ Зачем люди внизу веселятся?
Большая часть книг так хорошо написана, что едва ли воздействует на чувства читателя
Похоже, ей надо научиться улыбаться, когда она несчастна, перестать смеяться, говорить громко, никогда Не разговаривать с незнакомцами, делить вину за действия незнакомцев, признать, что незнакомцы установили законы страны, что в законах страны вещи ценятся больше жизни, что жизнь кончается, если незнакомец так решил, быть там, где её можно найти, чувствовать одно, делать другое. Как можно загнать столько противоречий в один череп?
Злодеяния отличают человека от других животных - они и отстоящий большой палец.
ещёВ точке столкновения тёмных и социальных наук лежит контрадинамика. Эта система открывает по человеческим существам огонь противоречивых приказов, рекомендаций, законов и религиозных эдиктов; все с абсолютной властью тянут в разные стороны, пока объект не начинает крутиться, как юла.
Иногда одна политическая речь так набита логическими конфликтами, что может разорвать человека.
Едва войдя в мой инкрустированный морскими желудями офис, она развернула батарею поведенческих знаков и скиталась в поисках эмоций наблюдателя.
- Вы видите в Иисусе своего личного спасителя?
- А что, по мне похоже?
Он уставился на меня, как мёртвый баран на ворота живодёрни
Гостеприимство - один из видов обмана. На самом деле - один из лучших
Гувер и ближнее кресло обменялись снисходительными взглядами безразличия.
- У тебя сейчас волнующий период, Гувер? Говорят, жизнь начинается в сорок.
- Напротив, сэр, жизнь начинается там же, где и кончается - в пустоте.
Это, как пить дать, ваш дядя Фибиан, сэр, который угрожал прийти в этот день и час.
Фибиан! Чуть ли не раз в неделю это бредящее двустворчатое заваливалось ко мне домой, принося с собой целый ад печенья и ясную очевидность.
Среди прочих свойств у меня в то время была предрасположенность отрубаться в некоторые моменты, если конкретнее, - в моменты кипящей ярости. Конечно, мы все при случае видим кроваво-красную тряпку, но, полагаю, в то утро я увидел её слишком отчётливо.
- Я убил его - убил дядю Фибиана! Гувер появился из кладовой.
- Он производит впечатление похвально экономного в дыхании, сэр.
Считал одолжением позволить вам наблюдать за штопором своего рассудка. Что на миллион выжженных миль отстояло от моего представления о жизни. Я так же радовался ублюдку, как крысе на подушке.
Я робко подкрался к Джемми Доджеру у стойки и спросил его, как начать испытывать угрызения совести. Он признался, что в первый раз слышит это выражение.
- Я плохо нарисованная картина крепкого здоровья. У тебя бывает ощущение, что трусы не дают реального преимущества, Гувер?
- Часто, сэр. Ничем не могу помочь, кроме как наблюдать, как вы водите ручкой по бумаге.
Может, вы сможете мне помочь, Отец, - сказал я. - Этот ваш “Ад”. Вроде бы огонь горит и горит, но проклятые никак в нём не гибнут, высовывают свои носы оттуда. Не слишком радостные вести для Всемогущего, правда? Мои вечные муки растут со скоростью прыщей, осмелюсь сказать - я хотел бы знать с определённой степенью точности, чего ожидать.
Ад? Не понимаю Какой смысл в наказании, длящемся вечно? Это уже не наказание – это жизнь такая поганая.
- Эти ваши отверстия приблизительно соответствуют человеческим ноздрям...
- Мои ноздри, да.
Он проводил меня в кабинет, заполненный продуктами ущербного воображения. Каждый элемент обстановки нёс на себе холст, отягощенный несправедливо загубленным маслом.
Я отвёл его на место происшествия. Гувер наклонился к телу.
- Боюсь, он никогда не вернётся к комнатной температуре, сэр.
Жизнедеятельность Трейса ограничивалась кровотечением, его жидкости смешивались с краской там, где он шмякнулся на пол с редкостным рвением.
Сквозь дом прозвенел вопль.
- Он мёртв!
- Мёртв? В такой час?
- Мейбл, у вас так принято?
- Самоцель, Гувер. Стремление показать, что твои слова или действия имеют куда больше ценности или смысла, чем на самом деле.
Когда бандит Гарри Фиаско смотрелся в зеркало, он не видел извивающуюся щупальцами массу сгущенного отвращения, которую в такие моменты видим все мы. Он решил, что его внешность - эталон, по которому весь мир должен настраивать свою цветовую гамму.
Вода стекает в водосток против часовой стрелки в южном полушарии. Если бы часы изобрели в Австралии, повлияло бы это наблюдение на то, в какую сторону крутятся стрелки часов?
Его голова была мешаниной вен и бордовой паутиной, откуда смотрели глаза, как из недр позорного наказания
Он выглядел как оживший киоск с инструментами, ощетинившийся пылающими воздухостворками и увенчанный лицом, похожим на расколотый шлакоблок.
Эволюционный эквивалент сдавленного всхлипа, номер шесть - огромная прямоходящая мыслящая кишка, стоящая посреди локализованного облака болотного газа.
Старый солдат живёт в сарае, сделанном из бисквитов, и никогда не появляется без своей собаки по кличке Огонь, а выкликание этого имени всегда вызывает тревогу и телесные повреждения.
В классическом стиле он проглотил медийные обещания лучшей жизни и преступил границы этикета, пытаясь и впрямь обеспечить себе такую
Он такой настоящий, что его тостер работает на дизеле.
Цепи твоих репрессий знакомы тебе не хуже, чем зубы в твоей голове. Ты для них и родился.
Я чувствую жалость к ублюдкам, чтобы не злиться слишком сильно.
- На каких основаниях?
- У меня есть картельная мистификация, замаскированная под распоряжение суда.
По сути, прошёл год с тех пор, как Джонни Фейлсейф приставил морскую раковину к уху и услышал насмешливый хохот.
Знаешь самую редкую и бестолковую штуку в мире? Не стрелявший пистолет.
- Богу ни к чему оладушки, еретик!
Фейлсейф на ходу придумал алиби со столь захватывающим правдоподобием, что копы в ужасе спрашивали у него, правда ли, что это лишь плод его воображения.
Скайчам когда-то был таким прямым, что через него можно было целиться в горизонт
- Что ты делал в Вашингтоне, Атом?
- Проверял свои гражданские права.
Сири вещала в трепете перед явлением элементарной физики - сингулярностью, точкой, где все известные законы нарушаются. Если материя должна расширяться, то сингулярность съёживается. Если свет способен изгибаться, то в сингулярности он прямолетящий, как доска. Там, где законы созданы, чтобы описывать поведение, эти чужаки появляются каждую пару месяцев; но там, где законы созданы, чтобы предотвратить поведение - как у людей, - они происходят несколько раз в секунду.
- Слушать ваши умствования хуже, чем жрать волосы, - заскулил я в нетерпении.
- Его слова стимулировали мой сон - скука всегда была тяжелейшим булыжником в оружейной закона. И мне снилось, что я клоун за рулём грузовика с динамитом.
- И ты, конечно, не знаешь, почему Президента нашли головой во рту мумифицированного кодьякского медведя. Крайне голого и несколько мёртвого. С пятью ярдами китайской шутихи в жопе.
Они показали мне фотографии с места преступления.
- Можно я их оставлю себе?
Послушай. Я не стремлюсь к просвещению. Небеса не любят ни умников, ни интеллектуалов. Этот корень в голове причиняет неудобство, я уже понял, и я должен, наверно, сказать, извини, хотя это просто попытка угадать свою фразу. Но я хочу, чтобы ты знала. Несмотря на то что твои суждения - баррикады перед правдой. Несмотря на твоё стремление жить исключительно ради мелочей. Несмотря на твои титанические усилия похоронить себя, растоптать свой разум и испепелить мужество. Несмотря на твою попытку уничтожить все отличительные черты - я вижу тебя.
- Он представляет опасность хорошего примера, - прошипел Шив, трогая нож.
- Это тоскливое млекопитающее, - прошипел Шив, - волоокое и загадочное, убьёт нас всех.
- Судмеды пидарасы. Помнишь убийство Харли? Мы пришли на место преступления, а они там лежали, рисовали кровью ангелов?
Сенсорные сигналы уменьшились почти до нуля. Ни цвета, ни звука, ни черта. Ничего не происходит. Сплошные восьмидесятые.
Ощущение - как найти микросхему в устрице.
- Крамер врёт. Этот ублюдок перепашет тебе внутренности крючком, чтобы найти что-нибудь занимательное.
Мы говорим про медийные мемы, мой друг, индивидуально программируемые нейросборщики в покрытой хитином внутримышечной таблетке, или таблоиды. Действует, как паразит, заставляет тебя питать болезнь. Высиживает роскошные яйца лицемерия в черепной коробке. Превращает общение в гротескный карнавал габаритных огней общих фраз, прямо как ты любишь.
Каждый, кто растил собственный разум, недооценен, нем и бесполезен под высокомерным пренебрежением, испепеляющим снисхождением и саркастической интимностью, заявленной правительством, которое я сейчас воспринимаю как искусственно заниженный, отделанный шипами потолок в дюйме над нами.
Сначала ты думаешь, что это милейшая лягушка из всех, каких ты когда-либо видел, а потом она кусает тебя за щёку и тянет головой вперёд в пенящееся кровью болото.
Его мерзкое равновесие хуже любого опускалова.
При каждом действии спроси себя: “Откуда ощущение бесплодности, если само моё разочарование двигает основами мира?”
Лягушка: резиновый монстр, который откровенно смотрит, что на друга, что на врага.
Рыба-молот: большая надувная акула. Одни плавники, презрительный рот и жуткий размер сообщают обычному человеку, что это не какое-то там домашнее животное.
Ихтиозавр: доисторический дельфин с глазами, как колёса, впервые открыт Мэри Эннинг в Корнуолле, когда она глушила рыбу динамитом.
Осьминог: одутловатый зверь, если достать из океанской среды, дезорганизующе бесполезен.
Салями: мясо зомби - оставьте его в покое.
Вопль: способ обращения к полицейскому.
Сто процентов браков кончаются разводом, побегом или смертью.
Если она обнаружит паука в ванной, наверняка начнёт с ним флиртовать.
- Я знаю, что вы думаете обо мне, мистер Атом.
- Безжизненная и зажравшаяся.
Виртуальные игры сделаны так, что стоит понюхать герань - и ты окажешься нос к носу с рычащим динозавром, откуда следует, что пора приниматься за дело. Зачем бежать от одной агрессии к другой?
Пытаюсь осознать разницу между эталонным горожанином и манекеном для битья.
Чёрный ящик - что бы им не сделать весь самолёт таким несокрушимым?
Жизнь полна дерьма и сюрпризов.
Облом моего говенного плана запустил во мне медленный переход от одной формы бессилия к другой.
Что мешает ублюдкам, так это, - отвечаю я, указывая в окно, - жить пустышками, в то же время наполненными потенциальной энергией для отвесного падения, и, да, наконец, смерть.
Я вышел из ряда вон? Оцените достижение. Вся человеческая история - для того, чтобы я мог сидеть в сортире на высоте в двенадцать тысяч футов
– Я имел в виду вас, сэр, привязанного к виселице во имя излечения от убийства.
– Убийство? Но ведь у меня отсутствует стержневой злой умысел. Простой недогляд.
– Недогляд, совпавший с недосердцебиением и недодыханием у вашего дяди.
- Есть успокоительное для вон того парня?
– Мне не нужны успокоительные, Генри. Покойника более чем достаточно.
– А твоя точка зрения, Гарпи? Ты у нас стал набожным?
– Когда это оплачивается.
Синдром Единственного Выстрела в Голову.
– Ах, чёрт, это всё просто выдумки в твоих мозгах.
– Ну, слава богу, не самый важный орган.
Стив Айлетт
Похоже, ей надо научиться улыбаться, когда она несчастна, перестать смеяться, говорить громко, никогда Не разговаривать с незнакомцами, делить вину за действия незнакомцев, признать, что незнакомцы установили законы страны, что в законах страны вещи ценятся больше жизни, что жизнь кончается, если незнакомец так решил, быть там, где её можно найти, чувствовать одно, делать другое. Как можно загнать столько противоречий в один череп?
Злодеяния отличают человека от других животных - они и отстоящий большой палец.
ещёВ точке столкновения тёмных и социальных наук лежит контрадинамика. Эта система открывает по человеческим существам огонь противоречивых приказов, рекомендаций, законов и религиозных эдиктов; все с абсолютной властью тянут в разные стороны, пока объект не начинает крутиться, как юла.
Иногда одна политическая речь так набита логическими конфликтами, что может разорвать человека.
Едва войдя в мой инкрустированный морскими желудями офис, она развернула батарею поведенческих знаков и скиталась в поисках эмоций наблюдателя.
- Вы видите в Иисусе своего личного спасителя?
- А что, по мне похоже?
Он уставился на меня, как мёртвый баран на ворота живодёрни
Гостеприимство - один из видов обмана. На самом деле - один из лучших
Гувер и ближнее кресло обменялись снисходительными взглядами безразличия.
- У тебя сейчас волнующий период, Гувер? Говорят, жизнь начинается в сорок.
- Напротив, сэр, жизнь начинается там же, где и кончается - в пустоте.
Это, как пить дать, ваш дядя Фибиан, сэр, который угрожал прийти в этот день и час.
Фибиан! Чуть ли не раз в неделю это бредящее двустворчатое заваливалось ко мне домой, принося с собой целый ад печенья и ясную очевидность.
Среди прочих свойств у меня в то время была предрасположенность отрубаться в некоторые моменты, если конкретнее, - в моменты кипящей ярости. Конечно, мы все при случае видим кроваво-красную тряпку, но, полагаю, в то утро я увидел её слишком отчётливо.
- Я убил его - убил дядю Фибиана! Гувер появился из кладовой.
- Он производит впечатление похвально экономного в дыхании, сэр.
Считал одолжением позволить вам наблюдать за штопором своего рассудка. Что на миллион выжженных миль отстояло от моего представления о жизни. Я так же радовался ублюдку, как крысе на подушке.
Я робко подкрался к Джемми Доджеру у стойки и спросил его, как начать испытывать угрызения совести. Он признался, что в первый раз слышит это выражение.
- Я плохо нарисованная картина крепкого здоровья. У тебя бывает ощущение, что трусы не дают реального преимущества, Гувер?
- Часто, сэр. Ничем не могу помочь, кроме как наблюдать, как вы водите ручкой по бумаге.
Может, вы сможете мне помочь, Отец, - сказал я. - Этот ваш “Ад”. Вроде бы огонь горит и горит, но проклятые никак в нём не гибнут, высовывают свои носы оттуда. Не слишком радостные вести для Всемогущего, правда? Мои вечные муки растут со скоростью прыщей, осмелюсь сказать - я хотел бы знать с определённой степенью точности, чего ожидать.
Ад? Не понимаю Какой смысл в наказании, длящемся вечно? Это уже не наказание – это жизнь такая поганая.
- Эти ваши отверстия приблизительно соответствуют человеческим ноздрям...
- Мои ноздри, да.
Он проводил меня в кабинет, заполненный продуктами ущербного воображения. Каждый элемент обстановки нёс на себе холст, отягощенный несправедливо загубленным маслом.
Я отвёл его на место происшествия. Гувер наклонился к телу.
- Боюсь, он никогда не вернётся к комнатной температуре, сэр.
Жизнедеятельность Трейса ограничивалась кровотечением, его жидкости смешивались с краской там, где он шмякнулся на пол с редкостным рвением.
Сквозь дом прозвенел вопль.
- Он мёртв!
- Мёртв? В такой час?
- Мейбл, у вас так принято?
- Самоцель, Гувер. Стремление показать, что твои слова или действия имеют куда больше ценности или смысла, чем на самом деле.
Когда бандит Гарри Фиаско смотрелся в зеркало, он не видел извивающуюся щупальцами массу сгущенного отвращения, которую в такие моменты видим все мы. Он решил, что его внешность - эталон, по которому весь мир должен настраивать свою цветовую гамму.
Вода стекает в водосток против часовой стрелки в южном полушарии. Если бы часы изобрели в Австралии, повлияло бы это наблюдение на то, в какую сторону крутятся стрелки часов?
Его голова была мешаниной вен и бордовой паутиной, откуда смотрели глаза, как из недр позорного наказания
Он выглядел как оживший киоск с инструментами, ощетинившийся пылающими воздухостворками и увенчанный лицом, похожим на расколотый шлакоблок.
Эволюционный эквивалент сдавленного всхлипа, номер шесть - огромная прямоходящая мыслящая кишка, стоящая посреди локализованного облака болотного газа.
Старый солдат живёт в сарае, сделанном из бисквитов, и никогда не появляется без своей собаки по кличке Огонь, а выкликание этого имени всегда вызывает тревогу и телесные повреждения.
В классическом стиле он проглотил медийные обещания лучшей жизни и преступил границы этикета, пытаясь и впрямь обеспечить себе такую
Он такой настоящий, что его тостер работает на дизеле.
Цепи твоих репрессий знакомы тебе не хуже, чем зубы в твоей голове. Ты для них и родился.
Я чувствую жалость к ублюдкам, чтобы не злиться слишком сильно.
- На каких основаниях?
- У меня есть картельная мистификация, замаскированная под распоряжение суда.
По сути, прошёл год с тех пор, как Джонни Фейлсейф приставил морскую раковину к уху и услышал насмешливый хохот.
Знаешь самую редкую и бестолковую штуку в мире? Не стрелявший пистолет.
- Богу ни к чему оладушки, еретик!
Фейлсейф на ходу придумал алиби со столь захватывающим правдоподобием, что копы в ужасе спрашивали у него, правда ли, что это лишь плод его воображения.
Скайчам когда-то был таким прямым, что через него можно было целиться в горизонт
- Что ты делал в Вашингтоне, Атом?
- Проверял свои гражданские права.
Сири вещала в трепете перед явлением элементарной физики - сингулярностью, точкой, где все известные законы нарушаются. Если материя должна расширяться, то сингулярность съёживается. Если свет способен изгибаться, то в сингулярности он прямолетящий, как доска. Там, где законы созданы, чтобы описывать поведение, эти чужаки появляются каждую пару месяцев; но там, где законы созданы, чтобы предотвратить поведение - как у людей, - они происходят несколько раз в секунду.
- Слушать ваши умствования хуже, чем жрать волосы, - заскулил я в нетерпении.
- Его слова стимулировали мой сон - скука всегда была тяжелейшим булыжником в оружейной закона. И мне снилось, что я клоун за рулём грузовика с динамитом.
- И ты, конечно, не знаешь, почему Президента нашли головой во рту мумифицированного кодьякского медведя. Крайне голого и несколько мёртвого. С пятью ярдами китайской шутихи в жопе.
Они показали мне фотографии с места преступления.
- Можно я их оставлю себе?
Послушай. Я не стремлюсь к просвещению. Небеса не любят ни умников, ни интеллектуалов. Этот корень в голове причиняет неудобство, я уже понял, и я должен, наверно, сказать, извини, хотя это просто попытка угадать свою фразу. Но я хочу, чтобы ты знала. Несмотря на то что твои суждения - баррикады перед правдой. Несмотря на твоё стремление жить исключительно ради мелочей. Несмотря на твои титанические усилия похоронить себя, растоптать свой разум и испепелить мужество. Несмотря на твою попытку уничтожить все отличительные черты - я вижу тебя.
- Он представляет опасность хорошего примера, - прошипел Шив, трогая нож.
- Это тоскливое млекопитающее, - прошипел Шив, - волоокое и загадочное, убьёт нас всех.
- Судмеды пидарасы. Помнишь убийство Харли? Мы пришли на место преступления, а они там лежали, рисовали кровью ангелов?
Сенсорные сигналы уменьшились почти до нуля. Ни цвета, ни звука, ни черта. Ничего не происходит. Сплошные восьмидесятые.
Ощущение - как найти микросхему в устрице.
- Крамер врёт. Этот ублюдок перепашет тебе внутренности крючком, чтобы найти что-нибудь занимательное.
Мы говорим про медийные мемы, мой друг, индивидуально программируемые нейросборщики в покрытой хитином внутримышечной таблетке, или таблоиды. Действует, как паразит, заставляет тебя питать болезнь. Высиживает роскошные яйца лицемерия в черепной коробке. Превращает общение в гротескный карнавал габаритных огней общих фраз, прямо как ты любишь.
Каждый, кто растил собственный разум, недооценен, нем и бесполезен под высокомерным пренебрежением, испепеляющим снисхождением и саркастической интимностью, заявленной правительством, которое я сейчас воспринимаю как искусственно заниженный, отделанный шипами потолок в дюйме над нами.
Сначала ты думаешь, что это милейшая лягушка из всех, каких ты когда-либо видел, а потом она кусает тебя за щёку и тянет головой вперёд в пенящееся кровью болото.
Его мерзкое равновесие хуже любого опускалова.
При каждом действии спроси себя: “Откуда ощущение бесплодности, если само моё разочарование двигает основами мира?”
Лягушка: резиновый монстр, который откровенно смотрит, что на друга, что на врага.
Рыба-молот: большая надувная акула. Одни плавники, презрительный рот и жуткий размер сообщают обычному человеку, что это не какое-то там домашнее животное.
Ихтиозавр: доисторический дельфин с глазами, как колёса, впервые открыт Мэри Эннинг в Корнуолле, когда она глушила рыбу динамитом.
Осьминог: одутловатый зверь, если достать из океанской среды, дезорганизующе бесполезен.
Салями: мясо зомби - оставьте его в покое.
Вопль: способ обращения к полицейскому.
Сто процентов браков кончаются разводом, побегом или смертью.
Если она обнаружит паука в ванной, наверняка начнёт с ним флиртовать.
- Я знаю, что вы думаете обо мне, мистер Атом.
- Безжизненная и зажравшаяся.
Виртуальные игры сделаны так, что стоит понюхать герань - и ты окажешься нос к носу с рычащим динозавром, откуда следует, что пора приниматься за дело. Зачем бежать от одной агрессии к другой?
Пытаюсь осознать разницу между эталонным горожанином и манекеном для битья.
Чёрный ящик - что бы им не сделать весь самолёт таким несокрушимым?
Жизнь полна дерьма и сюрпризов.
Облом моего говенного плана запустил во мне медленный переход от одной формы бессилия к другой.
Что мешает ублюдкам, так это, - отвечаю я, указывая в окно, - жить пустышками, в то же время наполненными потенциальной энергией для отвесного падения, и, да, наконец, смерть.
Я вышел из ряда вон? Оцените достижение. Вся человеческая история - для того, чтобы я мог сидеть в сортире на высоте в двенадцать тысяч футов
– Я имел в виду вас, сэр, привязанного к виселице во имя излечения от убийства.
– Убийство? Но ведь у меня отсутствует стержневой злой умысел. Простой недогляд.
– Недогляд, совпавший с недосердцебиением и недодыханием у вашего дяди.
- Есть успокоительное для вон того парня?
– Мне не нужны успокоительные, Генри. Покойника более чем достаточно.
– А твоя точка зрения, Гарпи? Ты у нас стал набожным?
– Когда это оплачивается.
Синдром Единственного Выстрела в Голову.
– Ах, чёрт, это всё просто выдумки в твоих мозгах.
– Ну, слава богу, не самый важный орган.
Стив Айлетт
@темы: книги, хорошие мысли, жаль не мои
) и разные ракурсы
